Алексей Бергман - Запомни - все обман![СИ]

Приятель довольно смежил веки.

Кот просил человека полностью ему открыться! Напряжение и страх, так долго жившие в Захаре, превратили его сознание и душу в плотно запечатанный фолиант, для полноценного контакта зверю не хватало — ДОВЕРИЯ.

— Так просто не получится, — пробормотал Захар, неловко слез с дивана и, пошатываясь, побрел на кухню. — Наверное я не готов… Мне надо пообвыкнуться с этой мыслью…

Воронцов заварил большую чашку крепкого чая, сел на табурет лицом к окну и, слепо глядя в заоконную темень, задумался.

Довериться коту? Открыться навзничь?

Легко сказать.

А чем закончится эксперимент? Превращением травоядного кролика в мелкого домашнего хищника? в иную ступень пищевой цепочки, да? Жил себе почти спокойно подопытный сверхразумный человек, математические формулы, как семечки щелкал, стало скучно, решил рискнуть. Где наша не пропадала.

Рискнул. А назавтра пришла Диана и увидела, как Воронцов лакает молоко из блюдца. Языком умывается.

Смешно.

И жутко.

Но больно уж придавливает искушение узнать о себе, о скрытых, нереализованных возможностях. Может быть, кот знает о подопытном человеке нечто важное? Не зря же он сюда пришел!

Черт, как не вовремя! Искушение УЗНАТЬ совершенно дьявольское! Но сегодня Воронцов взял на себя ответственность за любимую девушку и ее отца, пообещал им быть защитником.

Без меня Диана и Гамлет не справятся, стиснув скулы, подвел черту под размышлениями уже совсем жених. Сегодня, да и в ближайшие дни рисковать рассудком категорически нельзя. Не известно чем закончится эксперимент с Приятелем…

Додумать, докрутить в голове трезвую мысль Захар не успел. На сознание вдруг опустилась волна такого сожаления, горечи, обиды, что Воронцов, отвернувшись от окна, негромко крикнул:

— Прости, Приятель! Сейчас я не принадлежу себе! Попробуем потом. Я обещаю.

Размытый образ колышущегося тюля на окне в гостиной, балконные перила, прыжок в темноту.

Воронцов вышел в комнату. Полосатый искуситель испарился. «Ах, милый, сегодня я шлепнула Мурзика по попе тапкой… Он т а к расстроился!»

Утром из третьего подъезда дома вышел, сосредоточенно рассеянный очкарик в беретке и пыльном сером халате–плаще. Возле э т о г о подъезда, как ни в чем ни бывало, лежал на лавочке полосатый кот. Захар почти не удивился невероятной осведомленности Приятеля, обладавший сверхъестественными способностями кот, уверенно выбрал дислокацию у нужного подъезда и поджидал «очкарика» совсем невозмутимо. Как будто не было вчера размолвки.

Воронцов вышел со двора, медленно побрел по улице. Личину «дебильноватого очкарика» он признавал наиболее удачной своей находкой. Скукоженые плечи, близорукий взгляд, под растянутой футболкой скрывается подвязанный «животик», добавляя фигуре рыхлости, интеллигентской мягкотелости. В такой экипировке можно не привлекать внимания ни в книжных магазинах, ни у помоек. Слегка распрямляя плечи и делая взгляд более осмысленным, Воронцов спокойно собирал с полок самый странный книжный набор и стаскивал дорогие фолианты и тощие книжонки в квартиру лабораторию. При случае, опустив вниз челюсть, можно с самым идиотским видом поковыряться в урнах, разыскивая пустые банки из–под пива. Потертый и засаленный серый плащ превращал его в незаметного человека при любой погоде и обстоятельствах, и даже высоченный рост помехой не был. В походке отсутствовала спортивная подтянутость, Воронцов казался меньше ростом сантиметров на десять: по улице брел полноватый неухоженный субъект неопределенного возраста и рода занятий. Толи бомж, толи сбрендивший интеллигент, толи просто чмо в беретке. Воронцов шел к банку «Содружество» произвести прикидку на местности.

По плану города из Интернета он уже отлично представлял расположение домов в тупиковом переулке. Высчитал расстояние от дверей банка до расположенного напротив, через парковку и пару газонов со скамейкам, ресторанчика. Немного расстроился тем, что переулок замкнут тупиком, прикинул примерные пути отхода через канализационные люки, через ресторанчик, по плану БТИ имеющий выход во двор. Понимал, что выезд из переулка будет перекрыт…

Но пути отхода не главная забота Воронцова. Захара тревожили снайперы.

В том, что при операции по захвату налетчиков на месте, снайперы будут, он совершенно не сомневался. Оставалось вычислить наиболее вероятные места их «лежки», сектора обстрела, и постараться заранее выбрать наиболее безопасное место для машины, из которой он собирался контролировать недавно сочиненную «игрушку». В том, что Алиев и компания пойдут навстречу его требованиям, Захар тоже не сомневался. После сегодняшней демонстрации, до которой еще осталось несколько часов, подмастерье будет беречь, как зеницу ока, как дорогого родственника.

…Останавливаясь у каждой урны, заполняя холщевую сумку сплющенными каблуком банками, Воронцов добрался до переулка. Скосил глаза в сторону: перед крыльцом рыбного магазина торчала полосатая фигурка кота. Приятель тоже представлялся: изображал голодный полуобморок, выпрашивал у милой тетеньки хвостик минтая.

Получил рыбью голову. И очень довольный, высоко задирая шею, резво потащил ее за угол, в нужный переулок.

Захар пошел туда же.

Сел на лавочку, обтер вспотевшее лицо рукавом всепогодного плаща, поглядел на небо…

Наиболее вероятными местами расположения снайперов были крыши двух высоких современных многоэтажек, построенных за старым трехэтажным зданием, образующим непосредственно тупик. Остальные крыши каре из нескольких домов либо прикрывались густыми кронами деревьев, либо были неудобными — скатными, любая снайперская лежка, как на ладони.

Захар прикинул сектора… Крыши узких высоток не шибко просторные, от стрелка, засевшего на левой многоэтажке можно укрыть машину за рекламным банером… От снайпера с правой крыши…, если поставить автомобиль впритирку к дому, закроет стена.

Закрыться от двух снайперов одновременно нет никакой возможности.

Паршиво. Если бы Воронцов собирался уходить один, то он особенно не переживал бы. Вывалился из машины кубарем, согнулся в три погибели, в три шага–броска доскакал до ресторана, на заднем дворе которого собирался оставить свою машину с полным баком. Он был уверен в мышечных реакциях, снайпер, натренированный на обстрел о б ы ч н о г о человека, обязан растеряться хоть на секунду от подобной прыти, дернуться, замельтешить, через секунду стрелять станет не в кого.

Но Воронцов не мог уйти один. Ему был нужен — свидетель. Спасенный им из–под обстрела, увидевший, что подмастерье сам удирает без оглядки от ментов.